При всем моем негативном отношении к
декабристам данная характеристика верна.
Но что они предлагали взамен? «Выстраива-
ние образа России как ушедшего из Европы,
отстранившегося от нее и от Средиземномо-
рья царства (или республики) на востоке».
Здесь фанатику Пестелю и его единомышлен-
никам не откажешь в прозорливости.
История последующего столетия со всей
очевидностью продемонстрировала, что для
Европы в ее классическом, западном понима-
нии Россия в сущности иная цивилизация.
Обращение к единым христианским корням,
приводимое ныне рядом публицистов и об-
щественных деятелей, уместно в домонголь-
ской Руси. Созданное же при Иване Грозном
царство, фундаментом которого стали Вели-
кое княжение Владимирское, Новгородская
республика и земли распавшейся Золотой
Орды, представляло собой иной, по форму-
лировке Николая Данилевского, культурно-
исторический тип – с отличными от Запада
пониманием христианства и ментальными
установками социума в целом.
И это притом что начиная с XVIII столе-
тия отечественная интеллектуальная элита,
включая славянолюбов, была насквозь евро-
пеизирована с точки зрения образования:
вспомним ее увлечения Шеллингом, Гегелем
и Кантом. Тем не менее и она понимала:
Запад чужд России хотя бы на уровне
пространственно-географических характери-
стик, определяющих стереотип поведения на-
рода, о чем в разное время писали Иван
Ильин и Лев Гумилев, равно как и многие ев-
разийцы.
Думается, эти идеи особенно актуальны
на фоне американской стратегии управляемо-
го хаоса в непосредственной близости от
наших границ – на Украине прежде всего.
Происходящее в мире заставляет Москву
корректировать геополитическую стратегию,
перенося центр тяжести ее усилий не только
на северо-восток, чего, конечно, требует эле-
ментарный инстинкт самосохранения страны,
но и на Ближний Восток, что мы наблюдаем
сейчас в Сирии. И если о необходимости изо-
ляционизма русской внешней политики писа-
ли Цымбурский и Солженицын, а еще рань-
ше декабристы, то о важности ближневосточ-
ного направления свидетельствует советский
опыт. И это устремление России, несомненно,
соответствует ее национальным интересам.
Ибо при всем желании невозможно изолиро-
вать страну от событий, происходящих в ис-
ламском мире, тем более сейчас, когда му-
сульманская цивилизация переживает период
своей эмансипации.
СОВЕТСКАЯ ЗАПОВЕДЬ:
ПОМОГИ БЛИЖНЕМУ
Если Москва может в той или иной степе-
ни закрыться от Европы, особенно на волне
доминирующих в обществе антизападных на-
строений, то остаться в стороне от процессов
эмансипации наднациональной по самой сути
своей мусульманской цивилизации мы не в
состоянии. Скажу больше, сам пробуждаю-
щийся исламский мир активно проникает в
Россию. Вследствие этого участие Кремля в
урегулировании ближневосточного кризиса
не только необходимо, но и неизбежно. И
если мы не решим проблему в Сирии сегод-
ня, сохранив целостность этой несчастной
страны и остановив распространение псевдо-
исламского радикализма, то в недалеком бу-
дущем нам придется бороться с запрещен-
ным у нас ИГ в Татарстане – не секрет, что
мы стоим перед угрозой превращения этой
республики в горячую точку, каковой по
сути ныне является Дагестан. А Евгений Са-
тановский предрек еще и «центральноазиат-
скую весну» («ВПК», № 46, 2012).
Какова должна быть отечественная стра-
тегия на Ближнем Востоке? Обратимся к
опыту советской политики, главным образом
в брежневскую эпоху. Он достаточно много-
гранен, поэтому сосредоточим внимание на
советско-иракских взаимоотношениях. Поче-
му именно на них? Во-первых, и предшествен-
ник нашего нынешнего союзника Башара
Асада – его отец Хафез, равно как и Саддам
Хусейн, возглавлял партию БААС, провозгла-
сившую своей стратегической целью дости-
жение единства всей арабской нации. Оба
лидера также добились установления контро-
ля над армией и подавления оппозиции.
Как известно, в своей ближневосточной
политике СССР поддерживал Ирак, который
со времен бригадного генерала Абдель Касе-
ма стал активно закупать советское вооруже-
ние, а в 1972-м превратился в крупнейшего
после Индии его импортера. Доля поставок
вооружения из СССР составила 95 процен-
тов. В том году, к слову, состоялся первый (и
не последний) визит Саддама в Москву. В тот
исторический период он уже стал фактиче-
ским хозяином страны, поскольку власть пре-
зидента аль Бакра в 70-е была чисто формаль-
ной. Заручившись поддержкой Москвы, Ху-
сейн национализировал нефтяную промыш-
ленность, что давало его стране около трех
миллионов баррелей в день и огромные до-
ходы, позволив начать перевооружение
армии.
Интерес советского руководства к Ираку
зародился еще на исходе 40-х, когда
Кремль предоставил политическое убе-
жище лидеру курдов Мустафе Барзани.
Его военный талант и организаторские
способности Москва решила использо-
вать
в
борьбе
против
англо-
американского влияния на Ближнем
Востоке, а именно в Ираке. В 1955-м
был подписан союзнический договор
между Турцией и Ираком, он заложил
фундамент Багдадского пакта (СЕНТО).
В дальнейшем к этому блоку присоеди-
нились Великобритания (апрель, 1955),
Иран (ноябрь, 1955) и Пакистан (сен-
тябрь, 1955). Ираку как единственному
представителю арабского мира в коали-
ции отводилась особо важная роль.
Попытка вытеснить Штаты с Ближ-
него Востока и превратить Ирак в соб-
ственную сферу влияния – не перекликается
ли это с рассмотренными выше геополитиче-
скими идеями Солженицына и декабристов о
переносе центра тяжести российской геопо-
литики на Восток. Да, в данном случае речь
не идет об освоении Сибири, но не были ли
действия Кремля упреждающим ударом по
заокеанским планам «освоения» советского
мусульманского Поволжья?
В середине XX столетия политическая си-
туация благоприятствовала Кремлю. В 1958
году в результате военного переворота к вла-
сти в Ираке пришел Касем. Ирак вышел из
Багдадского пакта и пошел на сближение с
СССР. От этого курса позже не отказался и
Саддам, небезосновательно претендовавший
на роль нового Ататюрка. Правда, разница
между ними все же была существенная: пер-
вый слыл человеком религиозным, во всяком
случае внешне, второй – атеистом. И что еще
более важно, если Кемаль возглавил довольно
однородное суннитское государство, то Сад-
даму досталась страна с веками тлевшими ре-
лигиозными противоречиями.
Общим между Саддамом и Кемалем было
их стремление заручиться советской военно-
технической помощью, благодаря которой к
началу 80-х иракская армия превратилась в
одну из сильнейших на Ближнем Востоке. Но
отметим, и Кемаль, и Саддам искали именно
военно-технической поддержки, ни тот ни
другой не собирался становиться другом или
тем более марионеткой северного соседа. Тот
же Хусейн вел двойную игру. Так, в 1979-м он
восстановил дипломатические отношения с
США, ранее разорванные Касемом, заявил,
что отказывается от прежней бескомпромисс-
ной борьбы с Израилем и декларировал курс
на поэтапное создание Палестинского госу-
дарства.
Придя к власти, Саддам взял курс на пре-
вращение страны во всеарабского лидера, что
породило соперничество с Сирией, управляе-
мой также харизматичным Хафезом Асадом,
отнюдь не соглашавшимся быть на вторых
ролях, уготованных ему коллегой. Как Асад в
Сирии, Хусейн вынужден был бороться с оп-
позицией – курдами. Напомню, что послед-
них поддерживали США и вестернизирован-
ный шахский Иран.
Отношения Москвы и Багдада складыва-
лись не всегда гладко. Так, начиная войну
против Ирана, строптивый и независимый по
самому складу личности Саддам не предупре-
дил о своих планах Кремль, следствием чего с
нашей стороны стало сокращение военных
поставок в Ирак, впрочем, сотрудничество в
этой сфере не было свернуто совсем. И более
того, Хусейн пытался опереться на советскую
помощь при реализации иракской ядерной
программы, однако договориться тогда не
удалось.
Думается, в Кремле отдавали себе отчет в
слишком утилитарно-прагматичном отноше-
нии Багдада и отчасти поэтому не приложили
достаточных усилий к предотвращению сна-
чала вторжения саддамовских войск в Кувейт,
а потом и американской агрессии против
Ирака. Стоит учитывать в этой ситуации и
человеческий фактор: масштаб личности по-
следнего советского президента явно не
соответствовал глобальным, в том числе
внешнеполитическим проблемам, стояв-
шим перед страной. В 1991-м Горбачев
должен был сделать в Ираке то, что осу-
ществил спустя двадцать четыре года
Путин на сирийской земле: не допустить
разгрома своего союзника.
Что ж, на ошибках учатся, и сама
история направляет нас на освоение Си-
бири, равно как и на активное участие в
разворачивающихся на Ближнем Восто-
ке событиях. К тому же у мусульман Рос-
сии немало общего с их собратьями в
Сирии. Достаточно сказать о том, что
значительная часть российской молоде-
жи учится в сирийских вузах, а Дагестан
представляет собой регион с самым дли-
тельным пребыванием в ареале ислам-
ской культуры, не стоит также забывать и о
сирийских христианах.
Только добившись стабильности на Ближ-
нем Востоке, сохранив целостность Сирии,
мы сможем возродить в социально-
экономическом и демографическом плане
северо-восток России.
В 1991-м Горбачев должен
был сделать в Ираке то,
что осуществил Путин
на сирийской земле:
не допустить разгрома
своего союзника
Начало на стр. 01
Саддам Хусейн в Москве. 1972
НАЗАД В СИРИЮ
yande.ru
03
ГЕОПОЛИТИКА
ТЕНДЕНЦИИ
