07
АРМИЯ. ОТКЛИКИ
В России существует стереотип, будто финны нас люто ненавидят за
то, что Сталин напал на эту маленькую, но гордую страну и мы оттяпа-
ли у них Карелию. В действительности все несколько сложнее. Кто
бывал в Финляндии (а поток «руссо туристо» в эту скандинавскую стра-
ну неизменно высок), отмечают всеобщую вежливость, дисциплиниро-
ванность участников уличного движения. Кстати, в Хельсинки русских
больше, чем гостей из других стран. Это неудивительно, поскольку
дорога от Питера маршруткой, поездом или скоростной электричкой
занимает не более четырех часов. После Крыма и начала войны на
Донбассе отношение к России стало куда более, скажем так, насторо-
женным. Ощущение опасности с востока сохранилось на уровне гене-
тической памяти. Всплыли давние комплексы и страхи, связанные со
сталинской агрессией, потерей карельских территорий, откуда при при-
соединении к СССР было выселено до полумиллиона финнов. Хотя,
как сказал мне Николай Рысак – эмигрант, редактор русскоязычного
сайта Uusi Kotimaa («Новая Родина»), «только сумасшедший может
требовать возврата утраченных территорий, поскольку все понимают,
что это повод к войне с Россией. Но такие люди здесь есть, пусть и в
ничтожном меньшинстве. В основном это потомки тех, кто был де-
портирован из Карелии».
Фобии финнов зримо проявились в том, что несмотря на внебло-
ковый статус страны, именно у них, в Лапландии прошли крупней-
шие в Европе учения военно-воздушных сил Arctic Challenge Exercise
(АСЕ). В двухнедельных маневрах, начавшихся 22 мая, было задей-
ствовано более 100 самолетов ВВС США, Великобритании, Франции,
ФРГ, Испании, Швейцарии, Голландии, Бельгии и Канады. Помимо
истребителей привлекались самолеты дальнего радиолокационного
обнаружения и управления AWACS, заправщики, вертолеты спаса-
тельных подразделений. С 22 по 26 мая их полеты проходили в север-
ных районах Финляндии, Швеции и Норвегии.
После Второй мировой Хельсинки придерживался осторожного,
сбалансированного курса между Западом и СССР, опасаясь спрово-
цировать Москву. К тому же в соответствии с советско-финским до-
говором 1948 года страна была обязана оказать вооруженное сопро-
тивление в случае нападения на СССР через ее территорию. Все это в
комплексе предопределяло политику Финляндии, в том числе и в во-
енной сфере.
Однако сейчас ситуация стала меняться. Финляндия – фактиче-
ский союзник НАТО. Ведется активная работа по интеграции с воо-
руженными силами и структурами альянса. Как говорят серьезные
эксперты, до вступления в НАТО дело не дойдет, однако значения
таких формальностей не стоит преувеличивать.
В Финляндии есть один день в году, когда все поголовно становят-
ся хоть немного националистами. 16 мая отмечается здесь в память о
победе «белофиннов» над «красными», то есть финскими коммуниста-
ми, поддерживавшимися советской Россией по программе раздувания
«мирового пожара» в 1918 году. Города и села Суоми (древнее назва-
ние страны, происходящее от племени саамов) раскрашиваются белы-
ми флагами с синим крестом, проходят военные парады. Финны не
забывают былых обид и тысяч жизней, унесенных той междоусоби-
цей. Не знаю, может, случайно, но именно 16 мая все гостиницы по-
головно отказывают русским в брони. Хотя в другие дни номера, по
странному стечению обстоятельств, свободны.
Сергей ПУТИЛОВ (Хельсинки)
НА СТАТЬЮ «Дети Северной войны»
(№ 32, 2016)
В четырех часах от Петербурга
прозападное настоящее
мирится с советским прошлым
Финский
маневр
Вплоть до последнего времени финны придерживались
«особых отношений» с Москвой. Достаточно сказать,
что во времена холодной войны Финляндия была
единственной из западных стран, чья армия почти
полностью снаряжалась нашим оружием. Однако
сейчас отношение жителей этой скандинавской страны
к восточному соседу стало меняться. Недавно на севере
Финляндии прошли крупнейшие в истории этого
государства совместные военные учения со странами
НАТО. Итак, как же здесь сейчас относятся к русским?
Само по себе отрицание неядер-
ного сдерживания как альтернативы
ядерному не вызывает возражений,
однако необходим ряд уточнений.
Во-первых, боевое оснащение с
тротиловым эквивалентом в две-три
тонны – для России не аргумент
даже в тактическом отношении, а
во-вторых, ВТО РФ вообще не
может быть средством решения
стратегических задач. Только соеди-
няя ВТО большой дальности с ядер-
ным боевым оснащением, мы полу-
чаем дополнительный абсолютный
аргумент, обеспечивая новый уро-
вень ядерного сдерживания. Но это
не отменяет высшего приоритета та-
кого основополагающего элемента
«триады», как РВСН.
АРГУМЕНТ ДЛЯ ЖАНДАРМА
Представляется полезным затро-
нуть такой аспект перспективной
проблематики строительства РВСН,
как целесообразность неядерного
боевого оснащения стратегических
носителей. Эта идея впервые вы-
сказана в США и даже поощряется
там. Но есть ли основания для взра-
щивания подобных инициатив на
отечественной почве?
Да, в США пропагандируется
вариант неядерного боевого осна-
щения стратегических носителей,
причем не только МБР, но и балли-
стических ракет подводных лодок
(БРПЛ), и крылатых ракет морско-
го базирования (КРМБ). Эта идея
сформулирована в перспективном
курсе США, в том числе в плане бы-
строго глобального удара (БГУ).
Первый пробный пуск БРПЛ «Трай-
дент» с обычными боеголовками
произведен с ПЛ «Небраска» еще в
1993 году. Тогда было заявлено, что
таким образом продемонстрирова-
на возможность поражения бунке-
ров и командных пунктов предпола-
гаемых «нарушителей режимов не-
распространения оружия массового
уничтожения». В перспективе стави-
лась задача выполнять неядерными
зарядами БГУ часть задач СЯС, но с
меньшими потерями среди граж-
данского населения, с минимальным
экологическим ущербом и т. д. При
этом по умолчанию подразумева-
лось (американцами), что угрозы
для России неядерные средства БГУ
не представляют.
Однако концепция быстрого
глобального удара включает весо-
мый ядерный аспект, тщательно
скрываемый. В частности, в составе
ВМС США имеется четыре АПЛ,
оснащенные КРМБ «Томагавк» блок
IV, – до 154 ракет на каждой лодке,
то есть более 600 единиц суммарно.
Они не охватываются двусторонни-
ми договорами, но что, если в
США будет произведено скрытное
переоснащение неядерных БРПЛ и
КРМБ на ядерные боевые блоки? И
можно ли исключать такую же
трансформацию МБР «Минит-
мен-3», если часть их будет заявлена
как неядерные и неподлежащие за-
чету по Договору СНВ-3? В его пре-
амбуле лишь невнятная ссылка на
необходимость учета «влияния МБР
и БРПЛ в обычном оснащении на
стратегическую стабильность». Для
России нецелесообразно исключать
из анализа (и тем более из догово-
ров) вариант ядерного оснащения
вообще любого баллистического
или крылатого носителя США, спо-
собного достигать территории РФ.
При здравом взгляде на ситуацию
ясно, что БГУ по сути агрессивен и
имеет несомненную антироссий-
скую направленность.
Проект БГУ удобен для США
тем, что неядерные вооружения
формально не подпадают под
международно-правовые ограниче-
ния. В то же время фактор БГУ
чреват сломом нынешней стратеги-
ческой стабильности за счет замены
оснащения стратегических носите-
лей США, заявленных как неядер-
ные, на ядерное при уже созданной
инфраструктуре БГУ. К тому же су-
ществует прямая взаимосвязь гло-
бального удара с перспективной
американской ПРО, элементы ко-
торой размещаются по российско-
му геополитическому периметру.
При развитой НПРО США и
недостаточном числе российских
носителей Соединенные Штаты
получают соблазн глубокого пора-
жения стратегических средств РФ в
обезоруживающем ядерном ударе
по ним. США оказываются способ-
ными нарастить стратегический
ядерный арсенал на боевом дежур-
стве до угрожающего уровня за счет
не только впечатляющего «возврат-
ного потенциала», но и переосна-
щения неядерных МБР, БРПЛ,
КРМБ. Это не исключено, особен-
но с учетом того, что в переговор-
ном процессе американская сторо-
на предлагала России пересмотреть
подход не только к жесткому огра-
ничению ПРО, но и к таким эле-
ментам системы сдерживания, как
строгий количественный паритет и
учет стратегических носителей
США в неядерном оснащении.
Недопустимо забывать и о
принципиальном различии между
сутью военной организации США
и России. В первом случае – агрес-
сивной, жандармской, во втором –
миролюбивой. Военная организа-
ция США должна обеспечивать их
глобальное присутствие и возмож-
ность безнаказанного удара, даже
ядерного, по тем странам мира, по-
литика которых угрожает гегемо-
нии и экспансионизму Соединен-
ных Штатов. С позиций обеспече-
ния жандармских функций стрем-
ление США к неядерному боевому
оснащению части МБР и БРПЛ
американцев как-то объяснимо. Но
у России подобных функций нет и
быть не может.
Иными словами, недопу-
стимо переоснащение с ядер-
ных ББ на неядерные головных
частей тех стратегических
средств РФ, которые стоят на
вооружении или воспроизво-
дятся. Это же надо сказать и
обо всех перспективных сред-
ствах доставки, разрабатывае-
мых для СЯС. Недопустимо
поступающие на вооружение
носители,
воспроизводимые
или новые, оснащать неядерны-
ми боевыми блоками (головны-
ми частями). В самом-то деле:
можно ли считать разумным ва-
риант доставки на расстояние
до 10 тысяч километров ББ с
энерговыделением в тонны при воз-
можности в тех же габаритах и массе
забросить ядерный боеприпас мега-
тонного класса?
ОТ ВОЗМОЖНОСТИ ОТВЕТНОГО
К НЕВОЗМОЖНОСТИ ПЕРВОГО
Можно встретить мнение, что
стратегическое сдерживание достига-
ется «созданием трех угроз, а именно
– гарантированного уничтожения не-
обходимой для устрашения против-
ника доли экономики и населения
страны, основных группировок во-
оруженных сил, всей или значи-
тельной
части
политической
элиты». Относительно последнего
особенно стоит поспорить, но и два
первых условия требуют корректи-
ровки, хотя на сдерживание дей-
ствительно нередко смотрят так,
как определено выше.
Стратегическое
сдерживание
обеспечивается тогда, когда потен-
циальная жертва агрессии способна
создать угрозу глубокого ответного
удара с нанесением неприемлемого
ущерба после первого удара агрессо-
ра по средствам СЯС. Сдерживание
обеспечивается угрозой ответного
удара, причем противоценностного.
И только ракетно-ядерного.
Однако можно посмотреть на
проблему еще более глубоко и ши-
роко, а именно: к середине 80-х
годов ХХ века безопасность и гло-
бальная стабильность основыва-
лись не на гарантированной угрозе
применения военной силы, а на га-
рантированном отсутствии угрозы
первого удара одной ядерной дер-
жавы по другой. И обеспечивалось
такое положение вещей в силу убе-
дительного ракетно-ядерного па-
ритета, достигнутого Советским
Союзом к 80-м годам.
Американский физик Фримен
Дайсон в книге «Оружие и надежда»
писал: «Хотим ли мы уничтожить
войну полностью или запретить
только некоторые типы войн? Это
ключевая дилемма всех пацифист-
ских движений в истории». Но
жизнь показывает и доказывает, что
ни одно пацифистское движение,
пытавшееся уничтожить войну пол-
ностью или запретить только неко-
торые типы вооруженных конфлик-
тов, успеха не добилось. Зато фор-
мально инструмент войны – ядерное
оружие, а точнее – ЯО СССР/Рос-
сии смогло убедительно и весомо за-
претить один по крайней мере тип,
причем самый разрушительный –
мировую войну. Поэтому для умных
и искренних пацифистов дилеммы
сегодня существовать не должно, и
они, желая мира, должны бороться
не против ядерного оружия как та-
кового, а против такой ситуации,
когда ядерное оружие России по тем
или иным причинам может утра-
тить свою стабилизирующую, гаран-
тирующую мир роль.
На полях книги Дайсона моло-
дой физик из Сарова Леонид Бо-
кань, к сожалению, давно и безвре-
менно ушедший из жизни, сделал
блестящую карандашную пометку:
«Возможны две устойчивые ситуа-
ции: гарантированный ответный
удар со смертельным исходом и га-
рантированная невозможность на-
несения первого удара»
.
Как раз это – абсолютно точная
и глубокая по проникновению в
суть проблемы констатация.
В полном соответствии с трети-
руемой сегодня материалистиче-
ской диалектикой к середине 80-х
годов в военно-политических отно-
шениях СССР и США произошел
переход количества в качество в
рамках единства и борьбы противо-
положностей и отрицания отрица-
ния. Количественное наращивание
стратегических вооружений дало
новое качество – гарантированную
невозможность нанесения первого
удара. Массированные ракетно-
ядерные арсеналы СССР и США
из средства возможного ведения
войны обратились в свою противо-
положность, став гарантией мира и
отрицая свое формально военное
предназначение.
Это тонкое различие! Различие
между возможностью гарантиро-
ванного ответного удара и гаранти-
рованной невозможностью первого
удара.
Реализованный ответный удар
жертвы агрессии после первого
удара агрессора означает смерть
обоих. Нереализованный первый
удар означает мир и жизнь для всех.
В этом суть современной ядерной
проблемы: в исключении возмож-
ности для потенциального агрессо-
ра нанесения первого удара. А это
обеспечивается лишь в ядерном
формате и при вполне определен-
ном количественном и качествен-
ном облике российских СЯС.
ОРУЖИЕ ОТРЕЗВЛЕНИЯ
Странный факт. Те же экспер-
ты, которые верно отмечают, что
«полтонны – слабый аргумент»,
оперируют понятиями «превентив-
ного удара» в неядерном исполне-
нии… Рассуждают о тех или иных
войсковых операциях, о возможно-
сти применения «стратегических (?!)
неядерных ракет», о возможном
«массированном залпе КРМБ».
И это – на фоне последних со-
общений о том, что сроки приня-
тия на вооружение ракетного ком-
плекса РВСН «Сармат» вновь пере-
носятся. Так на что следует делать
упор – на скорейший ввод в строй
новой МБР и наращивание группи-
ровки хотя бы «Ярсов» или на
«стойких неядерных солдатиков»?
Глубоко убежден, что задачей
военно-политического анализа в
России должны быть не оценки ва-
риантов того или иного «превентив-
ного удара», а поиски эффективных
гарантий мира и выдача таких кон-
цептуальных рекомендаций, кото-
рые
обеспечивают
военно-
технический облик Вооруженных
Сил РФ во главе с ядерной «триа-
дой», адекватный задачам сдержива-
ния агрессии на межконтиненталь-
ном и региональном уровне. При-
чем на региональном уровне речь
прежде всего о том НАТО, с заупо-
койной которому начал свое правле-
ние 45-й президент США, но альянс
– похоже, не без поддержки того же
Трампа – намеревается здравство-
вать и быть враждебным России.
Иногда, правда, считают, что
неядерное ВТО «может быть высо-
коэффективным
инструментом
сдерживания… в конфликтах малой
интенсивности», инициатором ко-
торых «способно выступить среднее
или даже малое по размерам и по-
тенциалу государство, которое рас-
считывает на поддержку одного из
крупнейших геополитических игро-
ков». Но, во-первых, расшифровы-
вая вполне прозрачные намеки, за-
мечу, что если Россия обеспечивает
эффективное ядерное сдерживание
любого «из крупнейших геополити-
ческих игроков», то даже бандери-
зованный Киев не рискнет устраи-
вать на границе с РФ какие-либо
провокации – хотя бы, так сказать,
в «даманском» формате. Во-вторых,
угроза всех гипотетических кон-
фликтов «малой интенсивности» в
пределах российского геополитиче-
ского пространства нейтрализуется
не наращиванием систем ВТО, а
разумными чисто политическими
средствами и методами. Одним из
потенциально действенней-
ших инструментов здесь
может быть все еще непровоз-
глашенная идея добровольно-
го объединения в новое Союз-
ное государство. Причем в
Казахстане следует апеллиро-
вать прежде всего не к элите, а
к массам, где по сей день
весом процент русского, а тем
более русскоязычного населе-
ния. Не может быть объек-
тивно значимой для России и
«борьба с международным
терроризмом». Нас все проч-
нее ввязывают в эту проблему,
однако она для нас вообще-то
десятистепенная… Важней-
шей военно-политической пробле-
мой России остается обеспечение за
счет разумного нового массирова-
ния СЯС невозможности безнака-
занного первого удара США (и
НАТО) по нашим средствам ядер-
ного ответа. В этом отношении надо
держать порох не просто сухим, но
и в достатке.
Почему же заведомо негодный
тезис о возможности замены ядер-
ного сдерживания неядерным, о
значимости для России ВТО вы-
плывает раз за разом? Кто-то, надо
полагать, заблуждается добросо-
вестно, но кто-то ведь мутит воду и
в целях деструктивных…
В очередной раз приходится на-
поминать: ядерные заряды и их но-
сители в военно-техническом отно-
шении являются оружием, которое
разрабатывается
по
тактико-
техническим заданиям МО РФ и
обладает соответствующими ТТХ.
В этом смысле ЯО должно обеспе-
чивать все требования ТТЗ, в том
числе – при гипотетическом бое-
вом применении. Но в военно-
политическом отношении ЯО Рос-
сии – инструмент исключения бое-
вых действий.
Судя по всему, эпоха Трампа не
вселяет надежды на разумное, добро-
вольно трезвое отношение истеблиш-
мента США к России, к ее пробле-
мам и месту и роли в будущей ми-
ровой истории. Отрезвляли же по-
тенциальный авантюризм США
начиная с осени 1949 года всевоз-
растающие ракетно-ядерные воз-
можности России. И так по сей
день. Только этот фактор способен
обеспечить стратегическое сдержи-
вание впредь.
Сергей БРЕЗКУН,
профессор Академии военных наук
Продолжение темы – стр. 09
НА СТАТЬЮ «Полтонны – слабый аргумент» (№ 3, 2017)
СРЕДСТВОМ
СОХРАНЕНИЯ МИРА
МОЖЕТ БЫТЬ
ТОЛЬКО
ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ
ВЫСОКОТОЧНЫЙ БЛЕФ
Можно ли считать
разумным вариант доставки
на расстояние до 10 тысяч
километров боевого блока
с энерговыделением
в тонны при возможности
в тех же габаритах и массе
забросить ядерный боеприпас
мегатонного класса
Как ветеран пороховой отрасли
считаю своимдолгомподтвердить,
что статья правильная и своевре-
менная. Спасибо вам, товарищ
полковник Фаличев.
В моей самиздатской книге
«Прощай, Россия! Суждение науч-
ного инженера наедине с собой»,
размещенной на сайте электрон-
ной библиотеки нашего Политеха,
много страниц уделено Пермско-
му пороховому комплексу (заводу
и институту), в котором мне по-
счастливилось работать... Это
было время инженерного состяза-
ния с США в области противора-
кетной обороны.
Нужно заметить, что истин-
ная картина отрасли еще более
печальна. Президенту России ста-
раются докладывать «бархатно»...
Кстати, если мое письмо до вас
не дойдет, это будет подтвержде-
нием сего.
Александр ЕРМИЛОВ,
профессор, доктор технических
наук в области смесевых ТРТ,
выпускник Ленинградской
«Техноложки»
НА СТАТЬЮ «Время беречь патроны»
(№ 19, 2017)
Пермская правда –
в самиздате
Пороховые закрома
остались в прошлом
tqn.com
Defensenews.com
