мандование которым возглавил Тимошенко, но отец, став-
ший при этой реорганизации его первым заместителем,
фактически исполнял обязанности и по прежней должно-
сти. А 19 июля Еременко снова назначают командующим
этим фронтом. В кратчайшие сроки отец, тогда генерал-
лейтенант, сумел восстановить управление частями и бое-
способность личного состава. Об этом свидетельствует тот
факт, что под Смоленском войска Западного фронта более
месяца стояли насмерть и не пропустили гитлеровские
части, прежде всего танковую группировку Гудериана, к
столице. Без учета итогов Смоленского сражения, навер-
ное, нельзя понять, почему командование вермахта внесло
существенные коррективы в план стратегической операции
по захвату Москвы и вместо лобового удара нацелило вой-
ска на ее окружение с севера и юга. Для отражения этого
удара 13 августа 1941 года был создан Брянский фронт, ко-
мандующим войсками которого назначен отец. В сентябре
он получил звание генерал-полковника. Ставка предпола-
гала, что Гудериан двинется на Москву южнее столицы.
Однако он пошел гораздо южнее – в направлении Юго-
Западного фронта. Брянский же фронт, несмотря на боль-
шое количество нестыковок в руководящих директивах
Ставки, свои задачи выполнял успешно, насколько это
было возможно в тех сложных условиях.
– Что об этом рассказывал отец?
– По плану Гитлера Московская операция под кодо-
вым названием «Тайфун» началась 31 сентября 1941 года
ударом по войскам Брянского фронта на два дня раньше
общего наступления гитлеровцев. Использовалась вся
авиация группы войск «Центр», огромное превосходство
в живой силе и технике, в танках – десятикратное. Все это
для разгрома войск Брянского фронта, чтобы открыть
себе дорогу через Орел и Тулу на Москву. Замысел ковар-
ный, что и говорить. Но не на тех напали, говорил папа.
Правда, наши войска были окружены и оказались в тяже-
лом положении, однако благодаря героизму, правильным
решениям командиров, волевому и разумному руковод-
ству, нанеся контрудар, прорвали кольцо и вышли из не-
мецкого «котла». Эта операция задержала врага на 17
суток. Потери с обеих сторон немалые, но гитлеровский
план был сорван, а наша 50-я армия отошла к Туле и сыг-
рала решающую роль в защите Москвы на юго-западе.
Лишь один эпизод из боевой жизни отца. «Танки про-
тивника, оказавшись в большом лесу, не смогли разо-
браться в обстановке и, видимо, потеряв ориентировку,
не заметив штаба, быстро выходили на шоссейную дорогу.
Но мотопехота на машинах, следовавших за танками, за-
метила развернутый штаб. Я лично наблюдал за движени-
ем противника и понял, что пехота разбирается в обста-
новке. Сразу же начал бой, открыв огонь из автомата по
первой машине, на которой сидели человек 35–40, и
почти всех уничтожил. Одновременно со мной открыли
огонь еще человек 10–15 из шоферов и охраны». Получа-
ется, командующий фронтом с автоматом в руках встал в
одну шеренгу с рядовыми. Атака была отбита...
– Это напоминает эпизод из жизни Еременко, когда
он, командир 1-й Конной армии, под деревней Чижов-
кой в одиночку, действуя саблей и наганом, атаковал пу-
леметный взвод махновцев и захватил 14 тачанок.
– Спасибо, что напомнили. А еще раньше, на Первой
мировой, будучи ефрейтором, в штыковом бою уничто-
жил нескольких немецких гренадеров. Папа был воена-
чальником суворовского типа – в трудную минуту коман-
довал «Делай, как я!» и бросался вперед.
После Смоленска немцы начали охоту за отцом. Их
разведка работала неплохо, обо всех передвижениях ко-
мандующего
сообщалось
куда надо, буквально через
полчаса налетали пикиров-
щики и в щепки разносили
места, где отец с офицерами
присаживался передохнуть
после поездки по войскам. В
конце концов отца достали
на пути его следования. 13
октября тяжелое ранение в
правую ногу и плечо разле-
тевшимися осколками авиа-
ционной бомбы. Пикиров-
щик шел точнехонько на
него и уложил бомбу в трех
шагах. Отец стоял возле
сосны и наблюдал в бинокль за боем. Могучий ствол дере-
ва принял основной удар на себя...
Ночью на утлом самолетике По-2 вдвоем с пилотом
– старшим лейтенантом Павлом Кашубой они взлетели и
взяли курс на Москву. Но после двух часов полета мотор
заглох и они, как говорил отец, плюхнулись на землю. Это
произошло в селе Иваньково, в 100 километрах от Мо-
сквы. Падение оказалось на редкость удачным – оба оста-
лись живы и их вскоре увезли в Москву. Кстати, Кашуба
за спасение командующего Брянским фронтом был удо-
стоен звания Героя Советского Союза.
Вот что предшествовало той встрече с Верховным
главнокомандующим.
– Были и другие...
– Конечно, отцу неоднократно приходилось бывать и в
Кремле, и в Ставке, докладывать Верховному о состоянии
дел на участках фронта. Но вы, видимо, спрашиваете о не-
формальных встречах? Да, они были. Одна из них произо-
шла во время поездки Сталина в действующую армию
летом 1943 года. Он вначале посетил командование Запад-
ного фронта, а потом поехал поездом на Калининский к
генералу Еременко. Три часа длилась встреча, разговарива-
ли о многом. Отцу показалось: товарищ Сталин даже из-
винился за Сталинград, что не дал возможности победно
завершить битву. Иосиф Виссарионович сказал, что оби-
жаться не следует, все и так знают, что отец там сыграл
основную роль, а кому добивать Паулюса, большого значе-
ния не имеет. Но это не было извинением. Слова означали
совсем другое. Сталин давал понять отцу, что этим отстра-
нением оберегает его. Наверное, было сказано еще что-то
очень важное для понимания сути происходящего. «Эта
встреча со Сталиным осталась в моей памяти как яркое,
неизгладимое впечатление», – записал отец в дневнике. В
дальнейшем он называл Сталина Великим.
Обсуждали кадровые вопросы, подробный план
Духовщино-Смоленской операции, причем Сталин зво-
нил в Москву и давал указания об оказании помощи Ка-
лининскому фронту в предстоящем наступлении. При-
шла радостная весть: наши войска взяли Орел и Белгород!
Сталин высказал идею эту победу отметить артиллерий-
ским салютом и спросил мнение отца. Папа горячо под-
держал предложение, так что в рождении знаменитой тра-
диции есть и его вклад. После встречи Верховный при-
гласил папу в свой вагон. Не с каждым военачальником
Сталин вкушал обед в располагающей обстановке, а тут
много шутил, разрешил сообщить войскам о своем при-
езде. На прощание подарил две бутылки «Цинандали».
– Загадка: с одной стороны, Верховный высоко ценил ге-
нерала Еременко. Та же поездка в госпиталь – единственное
посещение Сталиным раненого военачальника. Причем да-
вайте вспомним, что произошло это 15 октября 1941 года, в
самый трудный для обороны Москвы день, в тот момент
было много и других важных дел. О доверии Еременко крас-
норечиво говорит то, что за годы войны Сталин назначал
его командовать в общей сложности десятью фронтами...
Но в то же время Андрей Иванович был обойден орденом
Победы, маршальское звание получил только в 1955 году...
– Меня всегда волновало: почему одни – парадные гене-
ралы, получали ордена, звезды, славу, а другие – полковод-
цы, труженики войны, которые по-настоящему делали по-
беду, оказывались за бортом. Почему папа не был человеком,
«приближенным к императору»? Прошли годы, и по мере
того, как я, выполняя духовные заветы отца, знакомилась с
его литературным наследием (прочитала все его книги, ста-
тьи, дневники, письма и т. д.), беседовала со многими людь-
ми – ветеранами, историками, журналистами, представите-
лями науки, женами и вдовами военачальников, пришла к
выводу: генерал Еременко в войну сыграл, думаю, ключевую
роль, поэтому был сразу отвергнут завистниками.
Он думал о том, что и как делать, а не куда дует ветер, не
был царедворцем, как некоторые другие. Мог громко и при-
людно сказать, что думает о человеке, покритиковать. Нико-
му не позволял через голову вмешиваться в дела своих фрон-
тов. Поэтому многим не был угоден ни поступками, ни оцен-
ками. По мнению большинства вдумчивых исследователей, а
также мамы, начиная со Сталинграда бывшей постоянно
рядом почти на всех фронтах, перелом в главном сражении
Великой Отечественной обеспечил генерал Еременко.
Папа был нужен как труженик войны – умный, глубо-
ко проникающий в суть дела профессионал, которому
можно доверять. И Сталин, как я полагаю, прекрасно по-
нимал, что выделять отца наградами опасно прежде всего
для самого Еременко. Неприязнь могла перейти в нена-
висть, а война еще не закончилась.
– Один военачальник
упрекает вашего отца в том,
что под Сталинградом он
неохотно переправлялся на
правый берег Волги – туда,
где шли бои. Дескать, пред-
почитал оставаться в тылу...
– Это фальсификация.
Они с членом Военного со-
вета фронта Никитой Хру-
щевым могли перейти на
правый берег только по при-
казу Сталина (немцы про-
должали охотиться за Ере-
менко). К тому же от посто-
янных перегрузок раны на
ноге воспалились, страшно болели, без палки отец не мог и
шага ступить. Несмотря на это, переправлялся на правый
берег на бронекатерах, которые с легкостью пробивались
любой пулей, под свинцовым дождем, с трудом передви-
гался несколько километров по раскуроченной воронками
набережной, встречался с командармами, комдивами, обо-
ронявшими Сталинград, настраивал на уверенность в по-
беде не только словом, но и делом – мощной поддержкой
созданных им фронтовых артиллерийских кулаков с проти-
воположного берега.
После смерти Сталина генерал-фельдмаршал Паулюс,
уже десять лет находившийся в плену, обратился к нашим
властям с просьбой об организации его встречи с бывшим
командующим Сталинградским фронтом генералом Ере-
менко. Она состоялась летом 1953 года на подмосковной
даче (поселок Озера). Три часа они беседовали наедине.
Прощаясь, Паулюс сказал, что понял, почему его победил
именно такой советский полководец и такой человек, и
ему теперь не стыдно за поражение.
Кстати, у отца есть «награда» за эту битву, которой нет
ни у кого: некоторые личные вещи Паулюса, которые пере-
дал командующий 64-й армией генерал Михаил Шумилов,
а именно: пистолет, фотоаппарат и аккордеон генерал-
фельдмаршала. Впоследствии мама передала пистолет в
Центральный музей Вооруженных Сил, а фотоаппарат и
аккордеон – в той комнате. Хотите посмотреть?
Беседовал Владимир ГАЛАЙКО
11
ИСТОРИЯ
ДВА БЕРЕГА
Сталин много шутил,
разрешил сообщить
войскам о своем приезде,
на прощание подарил
две бутылки «Цинандали»
НАГРАДНОЙ
АККОРДЕОН
АНДРЕЯ ЕРЕМЕНКО
Алексей БАЛИЕВ, политолог
В октябре-ноябре 1935 года в связи с агрессией Италии про-
тив Эфиопии из соседних Сомали и Эритреи – колоний, принад-
лежавших Риму, были депортированы тысячи эфиопов. До
трети из них высылались в пустынные районы. Депортации ко-
ренного населения, особенно из столицы Эфиопии – Аддис-
Абебы, имели место и в период итальянской оккупации (1936–
1941 годы). Март – май 1938-го: зачистка Австрии, захваченной
Германией, от славян. Словаки и чехи, словенцы и хорваты вы-
селяются из страны. Сентябрь – ноябрь 1938 года: из Судет,
оккупированных Третьим рейхом, депортируются чехи, часть из
них – прямиком в нацистские лагеря. Территория быстро засе-
ляется немцами из соседних районов Германии, а также из уже
присоединенной Австрии. В 1945–1947 годах происходит ответ-
ная операция. Все немецкое население (около 400 тысяч чело-
век) депортируется из освобожденного региона в Германию и
Австрию. То же самое и в те же годы осуществляется в Силезии
и Померании, эти германские регионы были переданы Польше
после Второй мировой войны. Новые хозяева обеих земель сде-
лали все, чтобы не осталось даже прусского духа. Еще в пред-
дверии прихода Красной армии немцы (в Силезии и Померании
их было полмиллиона) начали уходить на запад, поскольку мас-
сово подвергались насилию. На грабежах бегущих от РККА спе-
циализировались целые польские деревни. Министерством об-
щественной администрации Польши была выпущена «Памят-
ная записка о правовом по-
ложении
немцев
на
территории республики».
Документ предусматривал
введение для них специаль-
ных повязок, ограничение
свободы передвижения, за-
прет на самовольную пере-
мену жительства и работы,
введение специальных удо-
стоверений личности и тру-
довых книжек. Все эти пред-
писания
сопровождались
жесткими санкциями, вклю-
чая лишение свободы. Как
явствует из рапорта внешнеполитического ведомства Велико-
британии, концентрационные лагеря не были ликвидированы, а
перешли под управление новых хозяев. Чаще всего руководство
ими осуществляла польская милиция. В Свентохловице (Верх-
няя Силезия) те заключенные, которые еще не погибли от голо-
да или не были забиты до смерти, вынуждены ночь за ночью
стоять по шею в воде, пока не умрут. Из воспоминаний узника
концлагеря Згода: «Не было совершенно никакой разницы
между тем, что пережили узники, которым досталась неволя и
пытки, под знаком «мертвой головы» СС или под знаком поль-
ского орла. Всем, кто выжил, врезались в память бессонные
ночи с их незабывающимися ужасами».
В Чешской Республике немцы составляли более четверти
населения – свыше трех миллионов человек. В 1946 году всю
их собственность в соответствии с декретами президента Эд-
варда Бенеша конфисковали, а самих выслали из страны. По
разным источникам, число погибших при депортации соста-
вило от 30 тысяч (по оценке чешской стороны) до четверти
миллиона (подсчеты Землячества судетских немцев).
Март-апрель 1939 года: из Клайпедского края, аннексиро-
ванного Германией, депортированы до 40 тысяч литовцев. На
освободившиеся земли активно вселялись немцы из Восточ-
ной Пруссии. В середине октября – начале декабря 1939-го,
когда Красная армия возвратила Литве Виленский край, быв-
ший под польской оккупацией с 1919 по 1939 год, почти по-
ловина его коренного населения оказалась нежелательна для
новой власти. Около 80 тысяч поляков были выселены в окку-
пированную Германией сопредельную Сувалкию или высланы
в СССР. По данным историка и этнографа Чесловаса Лаурина-
вичюса, литовские власти «следили в том числе за тем, чтобы
в Вильнюсе не разговаривали по-польски. Те, кто не владел
литовским, увольнялись с работы. Жестокость проявлялась в
высылке из края не только военных поляков-беженцев... Вы-
селению подлежали и те, кто не мог получить или не получил
литовского гражданства. Правила же его предоставления в
конце 1939 года были сложны и неопределенны».
Забыты ныне депортации венгров и немцев из Трансиль-
вании, переданной Румынии в 1946-м, немцев и австрийцев
из Венгрии в послевоенное время.
Показательны депортации в 1974–1975 годах греков-
киприотов и развязанный против них террор. Напомним: в
конце июля – начале августа 1974-го Турция оккупировала
север и северо-восток Кипра, отвечая на попытку присоедине-
ния его к Греции. Но Запад, спровоцировавший Афины на эту
акцию, в разгоревшемся конфликте занял сторону Анкары...
А геноцид сербов в сочетании с их депортациями в Косове,
Хорватии, Боснии-Герцеговине? Реакция Евросоюза, США и ООН
– скрытое соучастие, в лучшем случае поощрительное молчание.
Это лишь некоторые примеры сегрегации народов и нац-
меньшинств европейскими ревнителями прав и свобод. При-
чем такие факты, повторим, по сей день не получили ни мо-
ральной, ни тем более юридической оценки.
НАРОД,
ДА НЕ ТОТ
ЕВРОПЕЙСКИЕ
ПРАВИТЕЛЬСТВА ДАВНО
ПРИЗНАЛИ ПРАВО НАЦИЙ
НА ДЕПОРТАЦИЮ
«
Концентрационные
лагеря не были
ликвидированы,
а перешли
под управление
польской
милиции
»
corruptua.org
70 лет назад, в середине октября 1947-го,
завершилась депортация итальянцев
из Албании, Греции, югославских Боснии-
Герцеговины и Черногории. Всего были
выселены свыше 60 тысяч человек.
Эти и многие другие факты такого рода
остаются вне международных правовых
оценок. Зато кампании по поводу «советских
депортаций» становятся все более
разнузданными.
Коллаж Андрея СЕДЫХ
Вадим КУЛИНЧЕНКО,
капитан 1-го ранга,
участник боевых действий
В начале октября 1962 года бригада ди-
зельных торпедных лодок проекта 641 Север-
ного флота покинула базу, получив секретный
приказ на дальний поход. Каждая имела пол-
ный боезапас. Одна из торпед была ядерной.
Лодкам объявили четырехчасовую готов-
ность к применению оружия. Командир Б-36
капитан 1-го ранга Алексей Дубивко, с кото-
рым мне довелось служить в одной части,
вспоминал: «О подготовке лодок бригады к
походу говорить не буду – происходила она в
«штатном режиме»: все бегом, все в спешке,
как всегда, не хватало времени. Уже находясь
на маршруте развертывания, обдумывая со-
стоявшиеся разговоры с проверяющими нас
адмиралами, я пришел к выводу – нам недо-
говаривают. Предстоит более серьезное дело,
чем скрытный переход к новому пункту бази-
рования в какой-то отдаленной стране. Все
провожающие высокие чины прятали глаза.
По возвращениинаши догадкиподтверди-
лись. При встрече с нашими офицерами член
Военного совета Северного флота контр-
адмирал Сизов сказал: «А мы вас живыми и не
ждали!». Это свидетельствует о том, что руко-
водству операцией «Кама» была известна вся
сложность военно-политической обстановки в
период Карибского кризиса, многое руковод-
ство знало и об оперативно-тактической обста-
новке в районе Саргассова моря, однако ника-
койинформациина этот счет приподготовке к
походу мы не получали».
ПЛЫВИ, НЕ ЗНАЮ КУДА
Конечную точку маршрута – кубинский
порт Мариэль – команда Б-36 узнала, толь-
ко пройдя траверз Фарерских островов.
Шли с высокой скоростью в надводном по-
ложении, лодку изрядно потрепало штор-
мами. Но был в непогоде и плюс – мы без
труда преодолели передовые противоло-
дочные рубежи НАТО и США.
«Поняв, что от своих ничего толком не
узнаю, решил: недостающуюинформациюбуду
получать из эфира вероятного противника с по-
мощью находящейся на лодке группы радиопе-
рехвата. Ине ошибся. Наши больше сообщали
об успехах на стройках коммунизма, а не об об-
становке в районе предстоящих действий.
И вот, не имея никакой информации по те-
кущейобстановке, вторуюнеделюнаходимсяна
указанных позициях в Бермудском треугольни-
ке, ориентируясь только на данные группы пе-
рехвата. Сложность ситуации можно предста-
вить уже по такому моменту – каждой нашей
лодке противостоял один авианосец и около 50
надводных кораблей с поисковой аппаратурой,
не считая противолодочной авиации.
Три недели мы успешно уклонялись,
изучив район и тактику действий амери-
канцев. Но и они не зря ели свои гамбурге-
ры. В конце концов, имея серьезное чис-
ленное превосходство и активно используя
гидролокаторы, они начали нас гонять.
По нам провели фактическую торпедную
атаку (предположительно эсминец «Чарльз Б.
Сесил»), мы уклонились. Тогда эсминец
пошел на таран, в результате чего мы потеря-
лирамочнуюантенну.Нас вынудиливсплыть.
Окружили плотным кольцом – корабли
США получили приказ своего президента
держать русскую лодку всеми силами и сред-
ствами. И все-таки, устранив неисправности
техники и зарядив батарею, мы сумели уте-
реть нос американцам, оторваться от пресле-
дования и продолжить патрулирование».
Покуда эсминец шел рядом с лодкой, у
него непрерывно работал гидролокатор. Аку-
стики обратили внимание, что его частота
лежит в диапазоне гидроакустической стан-
ции связи «Свияга». И если ее настроить на
передачу сигнала с частотой работы гидроло-
катора, «американец» ослепнет. Так и получи-
лось. Выбрав момент, когда эсминец ушел
вперед, скомандовали срочное погружение и
врубили «Свиягу». Гидроакустический кон-
такт эсминцу больше установить не удалось.
«Все эти изматывающие в прямом смыс-
ле боевые действия мы выдержали благодаря
нашим матросам, которые, падая в обморо-
ки, поддерживали высокую боевую готов-
ность лодки. Уже железо прогибалось, а
люди нет. Честь им и хвала! Вот что значит
настоящий патриотизм и чувство долга».
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ЧЕСТНОМ СЛОВЕ
«Возвращались домой на одном дизеле,
продолжая работу над двумя вышедшими
из строя на обратном маршруте. Не хватало
топлива, и вместо соляра пришлось исполь-
зовать разбавленное водой масло, которого
тоже не хватило. Но все-таки дошли, уже на
электродвигателях, используя остатки заря-
да батарей. Навыки, приобретенные при
патрулировании в Бермудском треугольни-
ке, нам очень пригодились.
Встречали нас неласково. Сразу после
возвращения начала работать комиссия с
пристрастием, которая выявляла только не-
гатив, вынужденные обстоятельства в рас-
чет не принимались. Ее выводы легли в
основу директивы Главного штаба ВМФ, с
которой военные чиновники в своих докла-
дах повторяли небылицы о нарушениях ко-
мандирами лодок руководящих докуметов.
Накопленный же опыт по борьбе с проти-
володочными силами вероятного против-
ника оставался вне «разбора полетов». Ми-
нистр обороны маршал Гречко упрекал нас
в безынициативности. Он спрашивает
меня: «Почему по американским кораблям
не стрелял?». «Приказа не было», – отвечаю.
«Да вы что, без приказа сами сообразить не
смогли?».
Наверху царило непонимание не толь-
ко технических возможностей наших ПЛ
– тот же Гречко считал наши лодки атом-
ными и все удивлялся, зачем надо было
всплывать, но не прослеживалось полного
представления о фактической обстановке,
складывавшейся в нашем районе, а значит,
отсутствовал и здравый смысл в проводи-
мой операции. Вину за все накладки, слу-
чившиеся в ходе операции, возложили на
командиров подлодок. Наказывать нас за
несуществующие прегрешения не стали,
но и особенного продвижения по службе
не случилось».
55 лет назад казалось, что третьей мировой не избежать. К счастью,
обошлось. О советской операции «Анадырь», как и об американской
«Мангуст», написано достаточно. Но о морской составляющей наших
действий, шедшей под грифом «Кама», известно гораздо меньше.
КРИЗИС В БЕРМУДСКОМ ТРЕУГОЛЬНИКЕ
